Совсем того! - Страница 54

— Господи, помилуй нас!

— Что такое?

— Этим же маркером он нарисовал шрамы на лице мумии!

— Какой еще мумии?

— Манон! Только бы не отразилось на ребенке…

54

В то утро Эндрю заметил, что хозяйка уже с меньшим интересом занималась почтой, чем несколько недель назад. Ходила ли она в свою тайную комнату? Что спрашивала у мужа? Думает ли она о своем сыне?

Наблюдавшему за ней Эндрю было все труднее делать вид, что он ничего не знает. Он знал слишком много. Под конец он спросил:

— Вы по-прежнему намерены продать книги?

— Мне их до слез жалко, но ситуация не изменилась.

— На специальном сайте библиофилов мне удалось оценить их стоимость. После чего, кстати, было сделано несколько предложений, одно из которых представляется мне весьма интересным. Некий парижский коллекционер дает за полный лот сумму на двадцать процентов выше, чем все остальные.

— А почему он платит больше?

— Он питает страсть к словарям. А в коллекции, судя по всему, есть редкие словари. Я ответил ему от вашего имени, что, если он хочет, пусть берет все или ничего и что у нас уже есть другие предложения. Он тут же набавил цену.

— Да вы ценный человек, месье Блейк. Продавайте и покончим с этим как можно скорее.

— Не желаете ли, что бы я занялся также вашими украшениями?

— В следующий раз, если не возражаете. Одной дурной новости в день вполне достаточно. Могу я вас попросить об одолжении касательно продажи книг?

— Я к вашим услугам.

— Можно не трогать их до тех пор, пока у меня в гостях не побывает моя английская подруга?

— Дата уже известна?

— Она будет в наших краях в следующую пятницу, разумеется, с мужем. Если покупатель согласится, я бы хотела, чтобы книги Франсуа были в этот вечер на месте.

— Я сумею его уговорить.

— Нам надо приготовить настоящий пир, я надеюсь на вас с Одиль. Я уже давно не устраивала больших приемов. И кто знает, стану ли устраивать?

Блейк опять стоял у окна на лестничной площадке и наблюдал за главными воротами.

— Зря силы тратите, — сказала ему Одиль, выйдя из своей комнаты. — Сегодня дождя не будет.

Эндрю, не выпуская бинокля из рук, ответил:

— Я никогда не трачу силы зря, особенно когда дело касается таких людей, как мадам Берлинер.

По ту сторону решетки из-за деревьев наконец-то показалось такси.

— Надо признать за ней по крайней мере одно хорошее качество, — сказал Блейк, быстро спускаясь к видеофону, — она пунктуальна.

Одиль стало любопытно, и она последовала за Блейком.

— Что вы приготовили ей на этот раз? Призрака на велосипеде, чтобы ее напугать?

— Слишком рискованно, Филипп не умеет вовремя остановиться.

— А вы сами — воплощенная сдержанность и чувство меры?

Мадам Берлинер позвонила. Ее шарообразное лицо появилось на экране. Блейк рассмеялся, точно озорной мальчишка, нажал кнопку на видеофоне и не отпускал.

— Иногда вы меня прямо пугаете, — сказала Одиль, заинтригованная и вместе с тем обеспокоенная.

Мадам Берлинер взялась за решетку, чтобы открыть калитку. Едва ее рука коснулась металла, как мадам Берлинер начала биться в конвульсиях, отчего у нее даже слетела с головы модная шляпка. Из полуоткрытого рта вырвался странный звук, хорошо слышимый по домофону, похожий отчасти на звук лопнувшей шины, отчасти на хрип просыпающегося весной медведя.

— Вы ненормальный! — воскликнула Одиль. — Сейчас же прекратите!

— Это вы подали мне идею.

— Эндрю, я заявлю на вас!

— Вы думаете, кто-нибудь поверит женщине с черными зубами?

Мадам Берлинер покинула поместье вечером, забрав с собой кое-какие украшения. Подойдя к воротам, она наотрез отказалась дотрагиваться до решетки. Эндрю, проводив ее, поднялся к себе отдохнуть. Когда он проходил мимо двери Манон, ему показалось, что он слышит рыдания. Он постучал.

— Это Эндрю. Все в порядке? Ответа не последовало.

— Пожалуйста, скажи мне, — настаивал Блейк.

Дверь открылась. Девушка уже вытерла слезы, но заплаканные глаза выдавали ее состояние.

— Какие-то проблемы? С беременностью?

— С этим все в порядке. Ребеночек лакомится печеньем на чистом сливочном масле и конфетами…

— Есть новости от Жюстена?

— Сегодня ночью мне приснилось, что он не вернется.

— Это просто дурной сон.

Манон сделала шаг назад и прислонилась спиной к шкафу.

— Этот сон снится мне каждую ночь. Он должен вернуться через одиннадцать дней. Иногда я представляю себе, что он придет в тот же вечер, а иногда теряю всякую надежду. Меня поминутно бросает то в жар то в холод… И по маме я тоже скучаю. А тут еще куда-то пропал вязаный жилет, который мне Жюстен подарил на годовщину нашего знакомства…

Блейк обнял девушку.

— Вот слушай, сейчас я стану говорить как персонаж книги: решай проблемы по мере их поступления. Как у тебя дела с подготовкой? У тебя же экзамен на носу…

— Через две недели. Одиль считает, что я готова, кроме вопросов по педагогике. Но в любом случае…

Манон замолчала.

— Что в любом случае?

— Через две недели либо Жюстен вернется и у меня будет шанс, либо не вернется, и потому не стоит даже и пробовать.

— А пока тебе надо готовиться.

— Могу я задать вам один вопрос?

— Пожалуйста.

— Вы помните то время, когда вам было двадцать лет?

— Франция и Англия находились в состоянии войны. Мы жили в глинобитных домах. Нищие ели какие-то корешки, а мы спали вместе со свиньями, чтобы не было холодно. Видишь, я помню. Чем я могу тебе помочь?