Совсем того! - Страница 41

— Мефистофель! Мефистофель! Если научишься ходить через волшебную дверцу, мамочка приготовит тебе твои любимые креветки!

В какой-то момент Блейк почти устыдился того, что собирался сделать, но, не признаваясь самому себе в истинных намерениях — черта, которую Одиль признала бы чисто мужской, — сумел убедить себя в том, что еще ничего не совершил и потому не должен испытывать угрызений совести. В такого рода операциях фишка заключается в том, что, решившись на что-то, дальше надо действовать быстро и не раздумывая. Одиль, со свойственным ей упорством, не отходила от лазейки для кота. С настойчивостью, достойной уважения, несмотря на отваливавшуюся от усталости руку, она упорно продолжала звать своего любимца.

— Кис-кис-кис!

Блейк не без удовольствия представил себе реакцию Одиль, положи он сейчас ей в руку мышь. Однако уже в следующую секунду посчитал такой поступок жестоким и ограничился тем, что просто-напросто пожал ей руку со словами:

— Добрый день, мадам Одиль! Как поживаете?

Одиль испуганно вскрикнула, и рука ее скрылась быстрее, чем голова мурены исчезла бы в пасти большой белой акулы. Последовавший за этим глухой звук удара немного встревожил Эндрю. Когда он увидел за стеклом двери лицо Одиль, то понял, что в ближайшие четверть часа его не ждет ничего хорошего. Взгляд ее был так мрачен, что внушал неподдельный ужас. Она потирала голову. Эндрю прогневал киборга, инкогнито жившего на нашей планете. Одиль принялась орать на него прежде, чем открыла дверь. Когда она распахнулась наполовину, до ушей Блейка донеслось:

— Псих ненормальный! Больной на всю голову! Совсем чокнулся!

Эндрю не понял последнее слово, но счел благоразумным до поры не спрашивать его значение. Одиль бушевала, размахивая руками и то и дело потирая себе лоб, где уже наметилась шишка. Она никак не могла успокоиться. В потоке не вполне литературных выражений Блейк различал отдельные упоминания о душевных болезнях, нервном срыве, сердечном приступе и прочем в том же духе.

Вдруг позади Одиль Блейк увидел Мефистофеля. Тот спокойно сидел посреди буфетной, обернув хвост вокруг своих красивых мохнатых лап. Кот уже давно вернулся и, конечно, наблюдал за своей хозяйкой, как та потешным образом уговаривала его воспользоваться лазом, который тот уже освоил.

Блейк, не пытаясь успокоить Одиль, ограничился тем, что указал ей на кота пальцем. По прошествии некоторого времени кухарка остановила поток словесных излияний.

— Что, что там еще?

— Сзади вас.

Она обернулась и увидела кота.

— Ты здесь, мой милый! — проворковала она как ни в чем не бывало.

В эту минуту Блейк открыл один из тех законов, которые управляют жизнью мужчин: женщина более всего внушает страх тогда, когда внезапно переходит от бешеной ярости к ласковому щебету.

— Хороший котик, — счел нужным прокомментировать Блейк. — Сам, как большой, воспользовался волшебной дверью…

Одиль резко повернулась:

— А вы…

— Когда-нибудь вы мне объясните, что значит «совсем того»?

Киборг двинулся на Эндрю. Пришло время спасаться бегством.

42

На первом же перекрестке Эндрю увидел машину, которая ехала по встречке, и запаниковал было, но вовремя вспомнил, что движение здесь правостороннее. Затем он выбрался на круглую площадь с клумбой посередине, от которой отходило несколько дорог. Не представляя, какую из них выбрать, он двинулся наугад, изрядно поплутал по периферии городка, но в конце концов отыскал парковку в центре. Местные жители с любопытством смотрели на его жутко грязный и давно отслуживший свой век автомобиль. Манье, хорошо знавший городок, предлагал ему поехать с ним, но Эндрю отказался. Для дела, которое ему предстояло провернуть, свидетели были не нужны. Он вышел из машины и дальше отправился пешком, без конца спрашивая у прохожих дорогу, пока не очутился в торговом квартале, возле скромного на вид жилого дома. Убедившись, что нужная ему фамилия значится на почтовом ящике, он подождал, пока кто-нибудь откроет дверь с кодовым замком. Пожилой человек ни у кого не вызовет подозрений. Порядочные люди забывают, что негодяи так же стареют, как и все остальные.

Уже звоня в квартиру № 15, Эндрю продолжал сомневаться, правильно ли он поступает. Меньше всего ему хотелось навредить Манон. Дверь открылась.

— Месье Жюстен Баррье?

— Что вам нужно?

— Поговорить с вами несколько минут.

— О чем?

— О Манон.

Блейк почувствовал, как молодой голубоглазый парень напрягся. Он был готов закрыть дверь. Эндрю, чтобы помешать ему, положил руку на створку.

— Я не стану ни читать вам мораль, ни давить на вас.

— Вы ее отец?

— Никаких семейных связей. Я знаком с ней, вот и все.

— Это она вас прислала?

— Если она узнает, что я ходил к вам, она очень рассердится. Поэтому я прошу вас никогда ничего ей не говорить. Я могу войти?

Поколебавшись, Жюстен впустил гостя.

— У меня не так много времени…

— Я ненадолго.

Молодой человек явно нервничал — переминался с ноги на ногу и то вынимал, то снова прятал руки в карманы.

— Мы, наверное, могли бы сесть… — предложил Эндрю, указав на стулья вокруг заваленного всякой всячиной стола.

Мужчины сели друг против друга.

— Как она поживает? — спросил Жюстен, избегая смотреть гостю в глаза.

— Здоровье в порядке. Настроение — не очень. Ее мать плохо отнеслась к ее беременности. В общем, сейчас она живет там же, где работает, — в замке. Я тоже там работаю.

Жюстен шумно вздохнул, запустив ладонь в коротко стриженные волосы.